Книга Секс без правил  - Тальяна Орлова

– А теперь что делать собираешься? А, понял! Все мужчины, а особенно такие, как наш Дмитрич, – охотники. Самое время от него бежать, чтобы ему захотелось догонять. Правильно мыслишь, Карин! Хоть и рискованно. Но тут или пан, или пропал.

– Ты неправильно понял, – улыбнулась я. – Не собираюсь я ни от кого убегать. Наоборот, еду домой, чтобы привести себя в порядок, отдохнуть, а вечером сюда вернуться.

Тимур нахмурился:

– А в чем стратегия?

– Нет никакой стратегии, – я, смеясь, развела руками. – Мы просто хорошо проводим время вдвоем.

– Но… Карина! – парень заговорил эмоциональнее. – Ты красавица и умница. Да и попросту хороший человек, каких сейчас немного! Тебе ли быть расходным материалом для какого-то там избалованного пижона? Не подумай, что осуждаю или что-то в этом духе. Переживаю за то, чем все это закончится.

– А ты возьми и не переживай, – отвесила я, снова поворачиваясь к двери. – Я ведь не переживаю.

Итак, даже беззлобный и дружески настроенный Тимур напрягся. Представила лицо матери, если бы я ей рассказала текущее положение дел. В глазах любого я – расходный материал для пижона. Никому и в голову не приходит, что не только он меня выбрал – я точно так же выбрала его. И до сих пор этому выбору рада. Но мнение всех вокруг предсказать несложно. Счастье можно выносить бесконечно, но как долго я смогу выносить прочное мнение, что я обязана быть несчастной?

На вечер план был простым: обрадовать Александра Дмитриевича своим появлением, окончательно расслабить, а потом уже вспомнить об учебе. Конечно, он помнил о ней и сам, но все равно этот вопрос придется поднять мне.

Вернулась в его дом я после восьми. Но за двадцать минут все же позвонила и предупредила, что скоро буду. Вообще-то, это тоже продуманный ход. Мужчина не должен думать, что я его контролирую или собираюсь застать с кем-нибудь еще. Хоть я и не предполагала у него наличие других женщин – сомневаюсь, что при нашей бурной сексуальной жизни у него хватило бы времени об этом думать – но было важно показать, что ему нет нужды напрягаться. Расслабленность очень важна.

– Хорошо, жду, – только и ответил он.

Когда вошла в гостиную, Александр Дмитриевич спускался с верхнего этажа. Волосы мокрые после душа, вид довольный, но приподнять иронично бровь он тоже не забыл.

– Карина явилась сама. Мне даже не пришлось ехать за ней на другой конец города или уговаривать. Это начало апокалипсиса?

Я откинула сумку на полку и шагнула к нему:

– Ой, еще скажите, что вы не рады!

– Этого я точно говорить не буду. Если ты, конечно, приехала не для какого-нибудь скандала.

– Скандала? – рассмеялась я и сделала еще шаг. – Хотя… можно и поскандалить, если будете сопротивляться.

Я ухватила края его футболки и потянула вверх, снимая. Затем отвела его руки от моей талии и с силой толкнула его в грудь. Он подыграл, хоть и тихо смеялся. Я наступала на него, продолжая толкать к дивану в гостиной. Мужчина рухнул на него, а я тотчас оказалась на его коленях. Приподняла подол платье и бесстыдно продемонстрировала отсутствие белья.

Он судорожно выдохнул и снова потянулся руками ко мне. Но я протянула с вызовом:

– Неужели самообладание отказывает? Александр Дмитриевич, держите себя в руках!

Он засмеялся, но уже немного нервно. Однако кивнул, передавая мне инициативу.

– Карина, сними платье, – почти просьба, если не мольба.

Но с этим я тяну, хочется сильнее раздразнить. Приподнимаюсь и уверенно стягиваю с него штаны, чтобы теперь ерзать по возбужденному обнаженному органу. Наклоняюсь и прохожу языком по шее. Стонет, тянется к губам, но поцелуя не получает. Он уже возбужден до предела, но пока подыгрывает. Мне ли не знать, что это ненадолго? Еще совсем немного – конец и мне, и моему платью.

Потому после еще пары минут мучений все же вытягиваюсь вверх и снимаю платье через голову. Его ладони тут же сжимаются на обнаженной груди, а стоны от моих движений бедрами становятся все громче. Теперь я его руки не убираю, словно позволяю ему эту долгожданную ласку. Продолжаю скользить вдоль члена, кусаю в шею, тут же провожу там языком, но не целую в губы. Ему нравится мое сегодняшнее поведение – Александр Дмитриевич не особенно любит роль ведомого, но сейчас больше обескуражен моим напором.

Снова приподнимаюсь и рукой направляю пульсирующую плоть внутрь, сажусь медленно, принимая в себя целиком. Он хрипит, морщится, втягивает воздух сквозь зубы. Явно хочет податься бедрами вверх, чтобы ускорить процесс. Но я упираюсь обеими руками в спинку и начинаю двигаться.

Это оказалось не так-то просто. Уходит минута, чтобы я поймала самую удобную позу и ритм. Но с каждым моим движением он сжимает мою грудь сильнее, а потом перехватывает за талию и начинает насаживать на себя резче. Опять пытается поймать поцелуй, но я лишь прикусываю ему нижнюю губу и, смеясь, снова отстраняюсь. Вот только внутри напряжение нарастает так стремительно, что я и сама скоро потеряю контроль. Никогда не думала, что поза сверху так приятна – вроде бы я завожу, сама определяю угол наклона и темп, но он участвует и смотрит на мое лицо, как будто видит впервые. Дышит рвано, ловит мои эмоции и не может скрыть свои.

Он кончил первым, притом сильно сжавшись и без единого стона. Вообще сцепил зубы, а пальцами вонзился в мои бедра. Но я ритма не сбавила, пользуясь его короткой беспомощностью, наклонилась, почти легла на него и несколькими толчками довела и себя до пика. И, наконец-то, позволила себе расслабленно затихнуть в его объятиях. Член так и остался внутри, но, опадая, скоро вынырнет. Сердцебиение успокоится не сразу, нужно хотя бы несколько минут.

– Карина, – я даже в его шепоте расслышала смех. – Теперь смело можешь писать в резюме, что изнасиловала Данилина.

Мне тоже стало весело:

– Боюсь, этот пункт оценит только сам Данилин.

– И то верно. Ты голодная? Я сейчас о еде, а то опять неправильно поймешь.

Я приподнялась, снова уперлась рукой в спинку дивана и посмотрела в глаза. Он улыбался – довольный, расслабленный. Счастливый? Только теперь заметила, что его руки поглаживают мои бедра, едва касаясь кожи. Уже привычная нежность, какая с ним случается после хорошего оргазма.

– Не голодная. Но от чая не откажусь.

– Тогда тебе придется меня освободить. Или посидеть так еще минут десять, сразу повторим для закрепления результата.

Я фыркнула. Освободить, как же! Притворяется жертвой невинной, связанным пленником, попавшим в мою власть. Но поза и правда грозит перерасти в новый заход, раз обоим так понравилось. Потому я отодвинулась чуть дальше.

– Нет, поговорить хочу, пока вы весь такой из себя изнасилованный и на все согласный!

– Говори.

– Учеба начинается. Мне нужно расторжение трудового договора без финансовых претензий. Я не из тех, кто может разбрасываться на несколько дел без ущерба. А учеба, особенно последний курс, в приоритете.